Возможность осуществить свое давнишнее желание очень ободрила Пушкина; по возвращении в Петербург, куда он был вызван раньше срока отпуска опасной болезнью матери, он начал работать с давно небывалой энергией. Этот усиленный труд дурно отзывался на нервах Пушкина, и без того непомерно возбужденных и расшатанных. Ко 2-й половине 1835 года Пушкин начал писать историческую драму "Сцены из рыцарских времен"; план ее был очень широко задуман. Брат Бертольд, занимающийся алхимией, введен сюда вовсе не для пополнения средневековой обстановки: его знаменитое открытие должно было обусловить развязку. Поэт имел в виду не мрак средних веков, a гибель их под ударами пробужденного народа и великих изобретений. Тогда же он принялся за отделку чрезвычайно оригинальной и по форме, и по содержанию повести "Египетские ночи", куда входила античная поэма, сюжет которой занимал его с самого Кишинева. Важное автобиографическое значение имеет неоконченная элегия "Вновь я посетил". До какой небывалой ни прежде, ни после энергии дошел стих Пушкина, видно из его оды-сатиры "На выздоровление Лукулла" (против С.С. Уварова), популярность которой была потом крайне неприятна самому автору (см. письмо № 448). Начало 1836 года Пушкин посвящает приготовлениям к "Современнику", 1-я книжка которого, составленная очень старательно и умело и открывавшаяся стихотворением "Пир Петра Первого" (высокохудожественный отзвук архивных занятий поэта), вышла 11 апреля в отсутствие Пушкина, у которого 29 марта умерла мать: он поехал в Михайловское (в Святогорский монастырь) хоронить ее и, кстати, откупил себе могилу. Все лето, которое Пушкин провел на даче на Каменном Острове, ушло на работы по "Современнику". В 4-й его книжке был напечатан целиком лучший роман Пушкина "Капитанская дочка"; поэт задумал его еще в 1838 году, во время усиленных работ над пугачевщиной, но совершенно в ином виде - только как романический эпизод из Смутного времени (по 1-й программе герой Шванвич, по 2-й - Башарин, лица более или менее исторические; в основе нынешней редакции - рассказ об офицере, замешанном в пугачевском процессе, которого спас старик отец, лично обратившийся к императрице. (Подробности см. в книге Н.И. Черняева "Капитанская дочка, историко-критический этюд", Москва, 1897.) Простота и правдивость тона и интриги, реализм характеров и картин, тонкий, добродушный юмор не были оценены по достоинству современниками Пушкина, но на будущие судьбы русского исторического романа "Капитанская дочка" имела огромное и благотворное влияние. Оставаясь истинным и безусловно правдивым художником, Пушкин сознательно заступается за униженных и оскорбленных; "извергу" Пугачеву он придает доброе сердце, а героиней, восстановительницей правды, делает совсем простую и робкую девушку, которая двух слов сказать не умеет, но инстинктом и сердечностью заменяет блеск ума и силу характера. "Капитанская дочка" - наиболее яркое проявление того поворота в творчестве Пушкина, который чувствуется уже после 1830 года и который сам поэт называет воспеванием милосердия и призывом милости к падшим ("Памятник"). Еще в 1832 году он задумал повесть "Мария Шонинг" (IV, 372 и сл.), в основе которой лежала история девушки и вдовы, казненных за мнимое преступление. От повести сохранились только два начальных письма, когда и кроткая героиня, и ее подруга еще не успели испытать всех ужасов нужды и жестоких законов, но уже началась война между несчастной сиротой и бессердечным обществом. Нельзя не признать кровного родства между Марией Шонинг и Машей "Капитанской дочки". С этим поворотом совпадает стремление поэта к изображению современного общества, "как оно есть": в 1835 году Пушкин обдумывал роман "Русский Пельгам" (IV, 406), к которому вдохновил его юношеский социальный роман Бульвера "Пельгам, или Приключения джентльмена". В обоих сохранившихся планах Пушкина герой очищается от своего легкомыслия страданием и тем, что считается в глазах общества падением (он сидит в тюрьме по обвинению в уголовном преступлении); злодея романа Пушкин характеризует словами "tres comme il fant". Но этот поворот не успел завершиться и выразиться в зрелых и законченных художественных работах: дни Пушкина были сочтены. В петербургском большом свете, куда Пушкин вступил после женитьбы, он и жена его были "в моде": жена - за красоту и изящество манер, он - за ум и талант. Но их не любили и охотно распространяли о них самые ядовитые сплетни. Даже кроткая Наталья Николаевна возбуждала злую зависть и клевету (см. письмо Пушкина к П.А. Осиповой, № 435); еще сильнее ненавидели самого Пушкина, прошлое которого иные находили сомнительным, a другие - прямо ужасным, и характер которого, и прежде не отличавшийся сдержанностью, теперь, под влиянием тяжелого и часто ложного положения (он должен был представляться богаче, чем был в действительности), бывал резок до крайности. Его агрессивное самолюбие, его злые характеристики, некоторые его стихотворения ("Моя родословная", "На выздоровление Лукулла" и пр.) возбуждали к нему скрытую, но непримиримую злобу очень влиятельных и ловких людей, искусно раздувавших общее к нему недоброжелательство. Пушкин чувствовал его на каждом шагу, раздражался им, и часто сам искал случая сорвать на ком-нибудь свое негодование, чтоб навести страх на остальных. 4 ноября 1836 года Пушкин получил три экземпляра анонимного послания, заносившего его в орден рогоносцев и, как он был убежден, намекавшего на настойчивые ухаживания за его женой кавалергардского поручика барона Дантеса (Х, 119), красивого и ловкого иностранца, принятого в русскую службу и усыновленного голландским посланником, бароном Геккереном. Пушкин давно уже замечал эти ухаживания (письмо № 478) и воспользовался получением пасквиля, чтобы вмешаться в дело. Он отказал Дантесу от дому, причем Дантес играл роль такую "жалкую", что некоторое сочувствие, которое, может быть, питала Наталья Николаевна к столь "возвышенной страсти" - сочувствие, старательно подогревавшееся бароном Геккереном, - потухло в "заслуженном презрении". Так как сплетни не прекращались, то Пушкин вызвал Дантеса на дуэль; тот принял вызов, но через барона Геккерена (см. письмо № 477; ср. "Воспоминания" графа В.Д. Сологуба, Москва, 1866, стр. 49) просил отсрочки на 15 дней. В продолжение этого времени Пушкин узнал, что Дантес сделал предложение его свояченице Ек. Н. Гончаровой - и взял свой вызов назад. Свадьба произошла 10 января 1837 года; друзья Пушкина успокоились, считая дело поконченным. Но излишние и со стороны иных злостные старания сблизить новых родственников снова все испортили: Пушкин очень резко выражал свое презрение Дантесу, который продолжал встречаться с Натальей Николаевной и говорить ей любезности, и Геккерену, который усиленно интриговал против него. Сплетни не прекращались. Выведенный окончательно из терпения, Пушкин послал Геккерену крайне оскорбительное письмо, на которое тот отвечал вызовом от имени Дантеса. Дуэль произошла 27 января, в 5-м часу вечера, на Черной речке, при секундантах: секретаре французского посольства д'Аршиаке (со стороны Дантеса) и лицейском товарище Пушкина, Данзасе . Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина в правую сторону живота; Пушкин упал, но потом приподнялся на руку, подозвал Дантеса к барьеру, прицелился, выстрелил и закричал "Браво!", когда увидал, что противник его упал. Но, почувствовав опасность своего положения, Пушкин опять стал добрым и сердечным человеком: прежде всего старался не испугать жены, потом постарался узнать правду от докторов, послал к государю просить прощения для своего секунданта, исповедовался, приобщился, благословил детей, просил не мстить за него, простился с друзьями и книгами, перемогал ужаснейшие физические страдания и утешал, сколько мог, жену. Он скончался в 3-м часу пополудни 29 января 1837 года. Его отпевали в придворной конюшенной церкви, после чего А.И. Тургенев отвез его тело для погребения в Святогорский монастырь близ Михайловского. Русское интеллигентное общество было сильно поражено неожиданной смертью Пушкина (см. Барсуков "Погодин", IV, 434 и след.); даже за границей, в Германии и Франции, газеты несколько дней были наполняемы подробностями (часто очень фантастичными) о его жизни и смерти. Именно с этого момента там появляется интерес к изучению русской литературы. Поэзия Пушкина настолько правдива, что о ней нельзя получить ясного понятия, не узнав его, как человека. Одаренный необыкновенными способностями, впечатлительностью, живостью и энергией, Пушкин с самого начала был поставлен в крайне неблагоприятные условия, и вся его жизнь была героической борьбой с разнообразными препятствиями. Он всегда возбужден, всегда нервен и резок, самолюбив, часто самоуверен, еще чаще ожесточен, но в душе бесконечно добр и всегда готов отдать всего себя на пользу дела или близких людей. Дерзость его и цинизм (на словах) временами переходили границы дозволенного, но зато и его деятельная любовь к людям (скрытая от света), и его смелая правдивость далеко оставляли за собой границы обыденного. Ум, необыкновенно сильный и чисто русский по отвращению от всего туманного, неясного, характер прямой, ненавидевший всякую фальшь и фразу, энергию, напоминающую Петра и Ломоносова, Пушкин отдал на служение одному делу - служению родной литературе, и создал ее классический период, сделал ее полным выражением основ национального духа и великой учительницей общества. Пушкин совершил свой подвиг с беспримерным трудолюбием и беспримерной любовью к делу. Убежденный, что без труда нет "истинно великого", он учится всю жизнь, учится у всех своих предшественников и современников и у всех литературных школ, от всякой берет все, что было в ней лучшего, истинного и вечного, откидывая слабое и временное. Но он не останавливается на приобретенном, а ведет его дальше и по лучшей дороге. Псевдоклассицизм оставил в нем наклонность к соблюдению меры, к строгому обдумыванию результатов вдохновения, к тщательности отделки и к изучению родного языка. Но он пошел в этом отношении дальше, нежели академики многочисленных академий Европы, вместе взятые: он обратился к истории языка и к языку народному. Сентиментализм Бернардена, Карамзина и Ричардсона, проповедь Руссо натолкнули Пушкина на создание пленительных образов простодушных и любящих детей природы и инстинкта. Апофеоз поэзии и отвращение от прозы практической, филистерской жизни, доведенное до абсурда Шлегелями, у Пушкина выразилось твердым убеждением в независимости искусства от каких бы то ни было извне наложенных целей и в его высокогуманном влиянии. Баллады Бюргера и Жуковского, поэмы Вальтера Скотта и "озерных поэтов" воодушевили Пушкина к созданию "Вещего Олега", "Утопленника", "Русалки" и пр. Поклонение средним векам и рыцарству явилось у него как понимание их и художественное воспроизведение в "Скупом рыцаре" и "Сценах из рыцарских времен". Байрон был долго "властителем его дум"; он усвоил у него смелый и глубокий анализ души человеческой, но нашел примирение для его безутешной мировой скорби в деятельной любви к человечеству. Собственное художественное чутье и критические положения Лессинга, хотя и дошедшие до Пушкина через третьи руки, обратили его к изучению Шекспира и романтической драмы, которое привело его не к слепому подражанию внешним приемам, а к созданию "Бориса Годунова", "Каменного гостя" и др. Горячее национальное чувство, всегда таившееся в душе Пушкина, укрепленное возрождением идеи народности в Западной Европе, привело его не к квасному патриотизму, не к китайскому самодовольству, а к изучению родной старины и народной поэзии, к созданию "Полтавы", сказок и пр. Пушкин стал вполне европейским писателем именно с той поры, как сделался русским народным поэтом, так как только с этих пор он мог сказать Европе свое слово. Глубоко искренняя поэзия Пушкина всегда была реальна в смысле верности природе и всегда представляла живой и влиятельный протест как против академической чопорности и условности, так и против сентиментальной фальши; но сперва она изображала только одну красивую сторону жизни. Позднее, руководимый собственным инстинктом, - однако не без влияния западных учителей своих, - Пушкин становится реалистом и в смысле всестороннего воспроизведения жизни; но у него, как у истинного художника, и обыденная действительность остается прекрасной, проникнутой внутренним светом любящей души человеческой. Таким же истинным художником остается Пушкин, пробуждая "добрые чувства" и призывая милость к падшим. Защита униженных и оскорбленных никогда не переходит у него в искусственный пафос и в антихудожественную тенденциозность. Глубокая правдивость его чувства и здоровый склад ума возвышает его над всеми литературными школами. Он верно определяет себя, говоря: "Я в литературе скептик, чтобы не сказать хуже, и все ее секты для меня равны". Пушкин был создателем и русской критики, без которой, по его мнению, немыслима влиятельная литература. "Состояние критики, - пишет он, - показывает степень образованности всей литературы"; от нее зависит "общее мнение", главная движущая сила в цивилизованной стране; она служит безупречным показателем духовного прогресса народа. Сам Пушкин, опираясь на свое глубокое изучение французской и английской литературы, разбирает современные ее явления как "власть имеющий", с полной верой в правоту свою. В отечественной литературе он жестоко клеймит педантизм (Каченовский и Надеждин), легкомыслие (Полевой) и, главное, индустриализм (Булгарин и К°) - и если одни осуждают его за это, как за работу, его недостойную, другие справедливее видят здесь дело высокополезное и сравнивают Пушкина с трудолюбивым американским колонистом, "который одной рукой возделывает поле, а другой защищает его от набегов диких". Выступать против своих русских собратьев он считал неудобным; зато он первый оценил и Гоголя, и Кольцова , которых позднее так неуместно противопоставляли ему. "Современник" он для того и задумал, чтобы создать настоящую русскую критику и для первого же номера вдохновил Гоголя к его известной статье "О движении журнальной литературы". Тогда же он один из всего кружка своего предугадал будущее значение юного Белинского и хотел отдать ему критический отдел в своем журнале. Пушкин завершил великий труд, начатый Ломоносовым и продолженный Карамзиным - создание русского литературного языка. То, по-видимому, неблагоприятное обстоятельство, что в детстве он свободней владел французским языком, чем родным, ему принесло только пользу: начав писать по-русски, он тем с большим вниманием прислушивался к правильной русской речи, с более строгой критикой относился к каждой своей фразе, часто к каждому слову, и стремился овладеть русским языком всесторонне - а при его способностях, уменье взяться за дело и энергии, хотеть - значило достигнуть. Он изучает язык простого народа как поэтический, так и деловой, не пропуская и говоров; ради языка он штудирует все памятники старины, какие только мог достать, не пренебрегая и напыщенным языком одописцев XVIII века, и скоро дорабатывается до таких положений, которые стали общепринятыми только через два поколения после него. Уже в 1830 году он пишет: "Жеманство и напыщенность более оскорбляют, чем простонародность. Откровенные, оригинальные выражения простолюдинов повторяются и в высшем обществе, не оскорбляя слуха, между тем как чопорные обиняки провинциальной вежливости возбудили бы общую улыбку". Он горячо восстает против условности, педантизма и фальши так называемого правильного и изящного языка и, после появления Гоголя, настойчиво требует расширения границ литературной речи. Они и расширились в том направлении, в каком желал Пушкин; но все же и теперь, через 100 лет после его рождения, его стих и проза остаются для нас идеалом чистоты, силы и художественности. А. Кирпичников. Собрания сочинений Пушкина: "Стихотворения А.С. Пушкина" (Санкт-Петербург, 1826, 99 стихотворений); "Стихотворения А.С. Пушкина" (2 ч., Санкт-Петербург, 1829); "Стихотворения А.С. Пушкина" (2 ч., Санкт-Петербург, 1832); "Повести. Сочинения А.С. Пушкина" (Санкт-Петербург, 1834); "Поэмы и повести А.С. Пушкина" (2 ч., Санкт-Петербург, 1835, издание Смирдина); "Стихотворения А.С. Пушкина" (4 ч., Санкт-Петербург, 1835); "Сочинения А.С. Пушкина" (посмертное издание, 11 том.: первые 8 - Санкт-Петербург, 1838, последние 3 - Санкт-Петербург, 1841). Это посмертное издание, выходившее под редакцией друзей и поклонников Пушкина и в последних томах давшее целый ряд неизданных раньше произведений его, страдало большими неточностями. Вообще установление текста сочинений Пушкина представляет большие затруднения. Сам поэт не успел дать полного и окончательного издания своих произведений; многих он совсем не видел в печати; а из произведений, им самим изданных, некоторые, еще при жизни поэта, известны были в разных чтениях. Многое из произведений Пушкина до сих пор не могло явиться в нашей печати и до заграничных изданий ("Стихотворения А.С. Пушкина, не вошедшие в последнее собрание его сочинений", Берлин, 1861; 2-е изд., 1870; ред. Н.В. Гербеля ) сохранялось только в рукописях, подвергаясь обычным при этом случайностям. В число мелких стихотворений Пушкина, особенно эпиграмм, включались пьесы, ему не принадлежавшие. Правильное издание Пушкина требует поэтому тщательного сличения с рукописями поэта. Последние состоят, главным образом, из черновых тетрадей, часто писанных небрежно, с помарками и поправками, затрудняющими чтение; зато они раскрывают самый процесс творчества Пушкина, так как некоторые пьесы встречаются здесь в нескольких последовательных обработках, от первого наброска до окончательно выработанного текста. Впервые изучение рукописей для установления пушкинского текста предпринял П.В. Анненков, приложивший к изданному им собранию "Сочинений Пушкина" (7 т., Санкт-Петербург, 1855 - 1857) целый том "Материалов для биографии и оценки произведений Пушкина", которые впоследствии вышли и отдельным изданием (Санкт-Петербург, 1873). Издание Анненкова представляло собою важный шаг вперед и действительно "открыло арену для критики" и объяснения Пушкина; в нем, однако, было много недостатков и недочетов. В значительнейшей степени это обусловливалось цензурными стеснениями того времени, о которых сам Анненков рассказал впоследствии в ст. "Любопытная тяжба" ("Вестник Европы", 1881, № 1). Отдавая должное громадной энергии, проявленной Анненковым в борьбе с цензурными стеснениями, нельзя отрицать, что и при тогдашних условиях он мог бы в большей степени использовать имевшийся у него рукописный материал. Впоследствии Анненков в оправдание свое выставил совершенно неуместную по отношению к Пушкину теорию эстетической критики, по которой многие из произведений великого поэта не должны занимать места в собрании его сочинений, "являясь паразитами на светлом фоне его поэзии". После издания Анненкова право печатания сочинений Пушкина перешло к книгопродавцу Исакову , который издал их в Санкт-Петербурге три раза, дважды под ред. Геннади (1859 - 1860 и 1869 - 1871, по 6 томов), а в третий раз под редакцией П.А. Ефремова (6 т., 1878 - 1881). Затем право на издание сочинений Пушкина приобретено было московским книгопродавцом Анским, который выпустил их вновь под редакцией Ефремова (7 томов, Москва, 1882). В изданиях с редакцией Геннади появились некоторые из печатных пьес, пропущенных Анненковым, но в целом это самые дурные издания Пушкина, по крайней небрежности редакции и печатания (известна эпиграмма Соболевского: "О жертва бедная двух адовых исчадий, /Тебя убил Дантес и издает Геннади"). Первая редакция Ефремова отличалась несравненно большей точностью и обилием биографических изысканий, а вторая, сверх того, прибавила целый том писем Пушкина, впервые собранных воедино. Но рукописями Пушкина Ефремов мог воспользоваться для своего издания 1882 г. лишь в очень небольшой степени: хотя они, после Пушкинского празднества в Москве (1880), и поступили в московский Румянцевский музей, но первое время доступ к ним имел один только П.И. Бартенев, воспользовавшийся ими как для "Русского Архива", так и для отдельного издания некоторых "Бумаг А.С. Пушкина" (Москва, 1881), но далеко не удовлетворительно. Вскоре, однако, рукописи Пушкина стали доступны для всех, и к изучению их приступил В.Е. Якушкин , изложивший результаты своих разысканий в ряде статей в "Русской Старине" (1884 год, № 2 - 12, и 1887 г., т. LV). Затем несколько снимков с рукописей Пушкина вошло в "Альбом московской Пушкинской выставки 1880 года", изданный Обществом любителей российской словесности под редакцией Л. Поливанова . Впервые после Анненкова новую и обширную работу над рукописями Пушкина, для установления пушкинского текста, предпринял П.О. Морозов , редактировавший "Сочинения А.С. Пушкина" (7 т., Санкт-Петербург, 1887) в издании Литературного фонда; оно снабжено объяснительными примечаниями, указывающими время происхождения отдельных произведений Пушкина, обстоятельства, личные и литературные, с какими связаны те или другие пьесы, историю их написания, источники, главнейшие варианты, впечатление, произведенное на современников, и т. п. Издание это не только внесло много более или менее значительных поправок как в стихотворения, так и в прозу Пушкина, но и впервые сделало известными семь его стихотворений. Одновременно с изданием литературного фонда, появившимся благодаря прекращению в 1887 г. права литературной собственности на сочинения Пушкина, выпущено было и много других, большей частью дешевых изданий. Из них издание Л.И. Поливанова (Москва, 1887) представляет много интересного материала в введении и примечаниях, но по задаче своей (для семьи и школы) не претендует на полноту. Переводы главнейших произведений Пушкина на иностранные языки: "Борис Годунов": на французский язык - Ле-Фюре (1831), N (1858), Дюпон (Санкт-Петербург), Тургенева и Виардо (1862), Порри (1870), Энгельгардт (1875); на немецкий язык - неизвестный (1881), Липперта (1840), неизвестный (1853), Боденштедта (1854), Лёве (1869), Филиппеуса (1885), Фидлера (1886); на латинский язык - Ронталера (1882). "Евгений Онегин": на французский язык - Беезо (1868), Михайлова (1882); на немецкий язык - Липперта (1846), Lupus (1860), Боденштедта (1866), Зеуберта (1872), Блюменталя (1878); на английский язык - Сэльдинг (1881); на итальянский язык - Делятр (1856), Безобразовой (1858); на польский - Сикорского (1847); на хорватский - Димитровича (1860), Тернского (1881); на венгерский - Берчи (1865). "Кавказский пленник": на немецкий язык - неизвестный (1823), Липперта (1840), Опица (1859), Зеуберта (1872), Ашарина (1877); французский - М. А. (1829), Порри (1858); итальянский - Rocchigiani (1834), неизвестный (1837), Делятр (1856); польский - неизвестный (1828); голландский - неизвестный (1840); финский - Эстландер (1882). "Русалка": на французский язык - Тургенева и Виардо (1862); на немецкий язык - Боденштедта (1854), Лёве (1869); Фидлера (1891); на болгарский - Величкова (1873); на латышский - неизвестный (1877). "Бахчисарайский фонтан": на французский язык - Репей (1830); Голицына (1838), Порри (1857); на немецкий язык - Вульферта (1826), Липперта (1840); на английский язык - Левис (1849); на итальянский язык - Делятр (1856); польский - Рогальского (1826), N. I. Z. (1828), Адольфа В. (1834), Дашковского (1845); чешский - Бендль (1854); шведский - неизвестный (1883); турецкий - Эрак (1868). "Цыганы": на французский язык - неизвестный (1828), Мещерского (1845), Мериме (1852), Порри (1857); на немецкий язык - Шмита (1840), Липперта (1840), Минцлова (1854), Опица (1859), Ашарина (1877); на польский язык - Дашковского (1845), Добржанского (1881), Янишевского (Варшава); на итальянский - Делятр (1856). "Полтава": на французский язык - неизвестный (1829), Порри (1858), Михайлова (1888); на немецкий язык - Липперта (1840), Боденштедта (1866), Ашарина (1877); на итальянский язык - Делятр (1856); польский - Юсевича (1834); хорватский - Димитровича (1860); сербский - неизвестный (1867); на малороссийский - Гребенки (1836). "Граф Нулин": на французский - де-Лаво (1829); на итальянский - Делятр (1856), на немецкий - Боденштедта (1866). "Домик в Коломне": на французский - Порри (1871). "Каменный гость": на французский - N. (1858), Тургенева и Виардо (1862), на немецкий - Боденштедта (1854). "Моцарт и Сальери": на французский - Энгельгардт (1875); на немецкий язык - Фидлера (1879). "Скупой рыцарь": на немецкий язык - Фидлера (1891); на французский - N. (1858), Тургенева и Виардо (1862), Энгельгардт (1875). "Каменный гость": на немецкий язык - Фидлера (1891). "Медный всадник": на французский - А. Дюма (1865); на польский - Шимановского (1843). "Руслан и Людмила": на хорватский язык - Димитровича (1859). "Капитанская дочка": на французский язык - Виардо (1854), Фру де Фонпертюи (1859); на немецкий язык - Трёбст (1848), Вольфсон (1848), Ланге; английский язык - Бухан Тельфер (1875), Годфрей Игельстрем и Пери Истон (1883); итальянский - неизвестный (1876), шведский - Меурман (1841); норвежский - неизвестный (1882); датский - Торсон (1843); голландский - неизвестный (1853); чешский - Стефан (1847); румынский - неизвестный (1875); испанский - V. S. С. (1879); латышский - неизвестный (1876). "Пиковая дама": на французский - Жюльвекур (1843), Мериме (1849; вошло в его "Nouvelles", 1852); на немецкий язык - Мейер фон Вальдек (1878). "История Пугачевского бунта": на немецкий язык - Брандейс (1840). "Дубровский": на английский язык - Кина (1894); на сербский язык - Милутина (1864). Собрание переводов, стихотворений и др. произведений Пушкина: на французский язык - Julvecourt "La Balalayka" (13 стихотворений Пушкина); Мещерский "Les Boreales" (Париж, 1839), Dupont "Oeuvers choisies de A. S. P." (Париж, 1846); N. "Oeuvres dramaliques d'A. P." (Париж, 1858); Тургенев и Виардо "Poemes dramaliques" (1862); Engelhardt "Oeuvres de P." (Париж, 1875). Ha немецкий язык: Lippert "P's Dicbtungen" (Лейпциг, 1840); Trobst und Sabinin "Nouvellen von A. P." (Иена, 1840); F. Bodenstedt "A. P's poetische Werke" (Берлин, 1854 и 1866); Opitz "Dichtungen von A. P. und Lermontoff" (Берлин, 1859); Wald "Anlhologie Russischer Dichter" (Одесса, 1860); Schmidt "Gedichte von А. Р." (Висб., 1873); Ascharin "Dichtunigen von P. und Lermontoff" (Дерпт, 1877; 2-е изд., Ревель, 1885); Fiedler "Dichtungen von P., Kriloff, Kolzoff und Lermontoff" (Санкт-Петербург, 1879); его же, полный перевод всех лирических стихотворений Пушкина (1897); W. Lange "Ausgewahlte Novellen von P." (Лейпциг, 1882). На итальянский язык: Wahltuch "Poesie di Pouchkine" (Одесса, 1855); Delatre "Racconti poetici di P." (Firenze, 1856); "Русские мелодии. Легенды, лирические стихотворения и поэмы". Новый итальянский перевод Фулька и Чиамполи, под редакцией де Губернатиса (Лейпциг, 1881). На английский язык: Buchan Telfer "Russian romance by A. P." (Лондон, 1875); переводы Сотерланда Эдуардса; переводы прозаических рассказов Пушкина - Кина (1894). Литература о Пушкине очень обширна; важнейшие сочинения, кроме вышеназванных: П.В. Анненков "А.С. Пушкин в Александровскую эпоху" (Санкт-Петербург, 1874); его же "Воспоминания и критические очерки" (т. III, Санкт-Петербург, 1881); его же "Общественные идеалы Пушкина" ("Вестник Европы", 1880); его же "Литературные проекты Пушкина" ("Вестник Европы", 1881, № 7); П.И. Бартенев "Род и детство Пушкина" ("Отечественные Записки", 1853, 11); его же "А.С. Пушкин, материалы для его биографии" (Москва, 1855); его же "Программа журнала, набросанная Пушкиным около 1832 года" ("День", 1861, № 2); его же "Пушкин в Южной России" ("Русская Речь", 1861, и отд. отт. Москва, 1862; "Русский Архив", 1866, № 8 - 9); его же ряд заметок в "Русском Архиве", 1866, 1872 и 1881 годов; Липранди "Из дневника и воспоминаний" ("Русский Архив", 1866, № 8, 9, 10); В.П. Гаевский "Библиографические заметки о сочинениях Пушкина и Дельвига" ("Отечественные Записки", 1853, т. 88); его же "Из пушкинской переписки" ("Вестник Европы", 1881, № 2); Л. Майков "Заметки по поводу 7 т. сочинений Пушкина" ("Библиографические Записки", 1858, т. 1); его же "Воспоминание Шевырева о Пушкине" ("Русское Обозрение", 1893, № 4, 5); его же "Историко-литературные очерки" (Санкт-Петербург, 1895); И. Шляпкин "Берлинские материалы для истории русской литературы" ("Русская Старина", 1893, № 1), И.Ф. Бычков "Вновь открытые строфы Евгения Онегина" ("Русская Старина", 1888, № 1); А.Н. Пыпин "Исторические очерки. Общественное движение в России при Александре I" (2-е изд., Санкт-Петербург, 1885); его же "Характеристика литературных мнений от 20-х до 50-х годов" (Санкт-Петербург, 1873; 2-е изд., Санкт-Петербург, 1890); его же "История текста сочинений Пушкина" ("Вестник Европы", 1887, № 2); его же "Новые объяснения Пушкина" (там же, 1887, № 10 и 11); его же "Накануне Пушкина" (там же, 1887, № 9); его же "А.С. Пушкин" (там же, 1895, № 10, 11); "Письма Илличевского", изд. Я.К. Грота ("Русский Архив", 1874); Я.К. Грот "Первенцы лицея и его предания" ("Складчина", 1874); его же "Пушкин, его лицейские товарищи и наставники" (Санкт-Петербург, 1887; здесь "хронологическая канва для биографии Пушкина" - единственное пособие в этом роде, изобилующее, впрочем, недосмотрами и ошибками); П. A. Ефремов "А.С. Пушкин. Биографический очерк и его письма" ("Русская Старина", 1879); "Венок на памятник Пушкина" (Санкт-Петербург, 1880); П. Вяземский "А.С. Пушкин по документам Остафьевского архива 1815 - 1825" (Санкт-Петербург, 1880); то же, 1826 - 1837 ("Русский Архив", 1884); Стоюнин "Пушкин" (Санкт-Петербург, 1881); А. Незеленов "А.С. Пушкин в его поэзии" (Санкт-Петербург, 1882); его же "Шесть статей о Пушкине" (Санкт-Петербург, 1892); М.И. Сухомлинов "Император Николай Павлович, цензор и критик сочинений Пушкина" ("Исторический Вестник", 1884, № 1); П. М. "А.С. Пушкин", биографический очерк ("Русские Ведомости", 1880, № 146 - 160); П.А. Плетнев "Сочинения" (Санкт-Петербург, 1885); В. Н(икольский), "Идеалы Пушкина" (Санкт-Петербург, 1882; изд. 1887); В.И. Межов "Открытие памятника А.С. Пушкину в Москве в 1880 году" (Санкт-Петербург, 1885) и его же "Puschkiana. Библиографический указатель статей о жизни А.С. Пушкина и т. д." (указатель литературы о Пушкине до 1886 года, 4587 позиций, Санкт-Петербург, 1886; при всей обстоятельности много существенных пропусков); "В память пятидесятилетия кончины А.С. Пушкина" (изд. Императорского Александровского лицея, Санкт-Петербург, 1887); Степович "O Пушкине" (1898); Вл. Соловьев "Судьба Пушкина" (Санкт-Петербург, 1898); С.И. Пономарев "Пушкин в родной поэзии" (Санкт-Петербург, 1888); С. Либрович "Пушкин в портретах" (Санкт-Петербург, 1890). Из воспоминаний о Пушкине имеют важное значение: "Записки И.И. Пущина" ("Атеней", 1859); А.П. Керн ("Библиотека для чтения", 1859, № IV. Ср. "Русская Старина", 1870, 1, 264); неизвестного ("Русская Старина", 1874, X); К.К. Данзас "Последние дни жизни и кончина А.С. Пушкина" (Санкт-Петербург, 1863); "Воспоминания" В. Бурнашова ("Русский Архив", 1872, № 10); Л. Павлищев "Из семейной хроники" ("Исторический Вестник", с 1888 г.); пресловутые "Записки" А.О. Смирновой (см.) в "Русском Архиве" (1871, № 11) и в "Северном Вестнике", вышедшие в 1895 году и отдельной книгой (мало достоверны, полны ошибок и анахронизмов). Критические разборы произведений Пушкина: Варнгаген-фон-Энзе "Werke von A. P." (в "Jahrbucber f. wissenschaftliche Krilik", 1838, октябрь; перевод этой статьи - Каткова в "Отечественных Записках", 1838, т. III); Konig "Bilder aus d. russischer Litteralur" (1838); H. B. Гоголь "В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность" (из "Переписки с друзьями"), В.Г. Белинский ("Сочинения", в 12 том. изд. том и др.), Н.Г. Чернышевский "А.С. Пушкин, его жизнь и сочинения" ("Современник", 1854 - 61, отд. изд. Санкт-Петербург, 1895); Дружинин "А.С. Пушкин и последнее издание его сочинений" ("Библиотека для Чтения", 1855, т.13; Соч. Друж., 1865, т. VI). Аполлон Григорьев "Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина" ("Русское Слово", 1859, № 2, 3 и в соч. т. 1); Н.А. Добролюбов "Сочинения" (Санкт-Петербург, 1862, т. 1); Д. Писарев "Пушкин и Белинский" ("Русское Слово", 1865, № 4, 6, и в "Сочинениях", ч. 3); П.А. Вяземский "Мицкевич о Пушкине" ("Русский Архив", 1883); Ф. Достоевский "Речь о Пушкине на торжестве открытия памятника в Москве" (в "Дневнике писателя", 1880, и в Соч.); С. Весин "Очерки истории русской журналистики" (Санкт-Петербург, 1880); Аверкиев "Письма о Пушкине" ("Русский Вестник", 1880); "Сочинения Мицкевича" (Санкт-Петербург, 1882 - 83); С. Тимофеев "Пушкин и современная ему критика" ("Дело", 1887, № 1); Д.П. Садовников "Отзывы современников о Пушкине" ("Исторический Вестник", 1883, № 12); В.А. Яковлев "Отзывы о Пушкине с юга России" (Одесса, 1887); В. Зелинский "Русская критическая литература о произведениях А.С. Пушкина" (критика 20-х и начала 30-х годов; 3 ч., Москва, 1887 - 88; ч. 4-я и 5-я, 1897; ч.1, 2-е изд., Москва, 1897); Е. Воскресенский "Евгений Онегин" (разбор романа, Ярославль, 1887); его же "Лирика П." (разбор; Москва, 1887); его же "Лирика Пушкина" (разбор; Москва, 1888); Ключевский "Предки Онегина" ("Русская Мысль", 1887, № 2); В.А. Качановский "А.С. Пушкин как воспитатель русского общества" (Казань, 1888); Н. Страхов "Заметки о Пушкине и др. поэтах" (Санкт-Петербург, 1888; 2-е изд., Киев, 1897); С. Трубачев "Пушкин в русской критике 1820 - 80 годов" (Санкт-Петербург, 1889); "Сочинения Спасовича" ("Пушкин и Мицкевич у памятника Петра Великого" и "Байронизм у Пушкина и Лермонтова"); C. Южаков "Любовь и счастье в произведениях А.С. Пушкина" (Одесса,1895); И. Жданов "О драме Пушкина "Борис Годунов" (Санкт-Петербург, 1892); И.М. Белорусов "К литературе о Пушкине" (Орел, 1895); Виноградов "Пушкин как художник" (речь; Москва, 1896); Д. Мережковский , в сборнике Перцова "Философские течения русской поэзии" (Санкт-Петербург, 1896); В.А. Францев "А.С. Пушкин в чешской литературе" (Санкт-Петербург, 1898); Н. Черняев "Капитанская дочка" Пушкина. Историко-критический этюд" ("Русское Обозрение", 1897 и отд. оттиск); его же "Пророк" Пушкина в связи с его же подражаниями Корану" ("Русское Обозрение",1897, и отд. отт., Москва, 1898); Ф.Е. Корш "Разбор вопроса о подлинности окончания "Русалки" Пушкина по записи Д.П. З-ева" ("Известия Отд. Русского языка Академии Наук", III, 3); Н. Сумцов "Этюды о Пушкине" (в "Русском филологическом Вестнике" с 1893 года, отд. - историко-литературный разбор мелких стихотворений и сказок Пушкина). Поэзия Пушкина вызвала ряд стихотворных к нему посланий - Дельвига, Кюхельбекера, Баратынского, Плетнева, Туманского , Языкова , Веневитинова, Катенина, В. Л. П., московского митрополита Филарета ("Не напрасно, не случайно"), Гнедича, Ф. Глинки и др. Неожиданная смерть Пушкина взволновала все общество; отголосками всенародного горя явились стихотворения 15 поэтов; первое место по значению занимает между ними стихотворение Лермонтова "Погиб поэт, невольник чести", затем "Лес" Кольцова, стихотворения Жуковского, Губера , Тютчева , Креницина, Ф. H. Глинки, А.С. Норова , Полежаева , князя Вяземского и др. Позднее Пушкина вспоминают в стихотворениях графиня Растопчина, Мицкевич; в 1852 году Бенедиктов , по случаю смерти Жуковского, в стихах проводит параллель между последним и Пушкиным. Затем Пушкину посвящает стихотворение Апухтин (1858), Кохановская (1859), Грот (1861), князь Вяземский (1867), Лонгинов (1875), Некрасов. Открытие памятника Пушкину в Москве, 6 июня 1880 года, вызвало целый ряд стихотворений в честь Пушкина. Разрешение на открытие памятника и сбор пожертвований последовало еще в 1860 году, по просьбе бывших воспитанников Александровского лицея; в 1870 году был образован комитет по постройке памятника. Из речей, произнесенных на празднествах, по случаю открытия памятника, выдаются речи митрополита Макария , Я. Грота, Сухомлинова, Ив. Аксакова , Тургенева, Достоевского; речь последнего (см. XI, 79) вызвала оживленную полемику в печати и возражения со стороны профессоров Градовского , Кавелина и др. Кроме московского, открыты памятники Пушкину в Санкт-Петербурге (1884), в Кишиневе (1885), в Одессе (1889 - памятник-фонтан). В 1879 году учреждена при Александровском лицее "Пушкинская библиотека", с целью собирать печатные произведения, имеющие отношение к Пушкину; уже к концу 1880 года число названий книг дошло до 500; в библиотеке имеются все издания произведений Пушкина, вышедшие при его жизни. В 1880 году обществом для пособия нуждающимся литераторам и ученым была открыта в Санкт-Петербурге "Пушкинская выставка" и издан ценный каталог ее. В 1882 году учреждены были при Академии Наук "Пушкинские премии" на капитал в 20 000 руб., оставшийся, за всеми расходами, от собранной по подписке суммы на сооружение памятника в Москве в 1880 году. По новым правилам 1895 года, премии присуждаются отделением русского языка и словесности: а) за ученые сочинения по истории народной словесности и народного языка, по истории русской литературы вообще в XVIII и XIX столетиях, а также по иностранной литературе, насколько последняя имела влияние на отечественную в означенном пространстве времени; б) такие произведения изящной словесности, в прозе или стихах, которые, при довольно значительном объеме, отличаются высшим художественным достоинством, и в) обстоятельные критические разборы выдающихся произведений по русской изящной литературе. Переводы в стихах замечательных поэтических произведений допускаются на конкурс наравне с оригинальными сочинениями. Присуждение премии происходит каждые два года, в размере 1000 или 500 руб. (половинная премия). Ввиду истекающего 26 мая 1899 года столетия со дня рождения Пушкина, было Высочайшее разрешение, 5 октября 1898 года, по возбужденным псковскими дворянством и городским общественным управлением ходатайством, повсеместный сбор по всей империи пожертвований для приобретения от наследников Пушкина всего или части имения сельца Михайловского и постройки в городе Пскове дома, с целью устройства и помещения в означенных имении и доме о