Фантастические образы в романе М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита"
Михаил Булгаков — писатель с необычной судьбой: основная часть его литературного наследия стала известна читающему миру только четверть века спустя после его смерти. При этом последний его роман — "Мастер и Маргарита" — принес автору мировую славу. На мой взгляд, своеобразие романа "Мастер и Маргарита" заключается в том, что он требует от читателя выхода за пределы привычных эстетических представлений и сведений. Иначе часть художественного смысла романа остается невидимой, а некоторые его страницы могут показаться не более чем порождением странной фантазии автора. Дьявол был нередким гостем на страницах литературы двадцатых годов, его сразу "узнавали" читатели. Внешнее сходство с Мефистофелем было подчеркнуто и именем "Воланд", которое встречается в "Фаусте" как одно из имен дьявола. Десятилетие спустя, во время авторских чтений, реакция была уже совсем иной. Изменился литературный и общественный фон, углубилась и усложнилась роль Во-ланда в завершенном романе, становившемся, как сознавал сам автор, итогом его драматической судьбы. Слушателями владело огромное напряжение, желание понять, "что бы это значило". Необходимо заметить, что Булгаков в своем романе достаточно точно описал неузнавание Воланда всеми, кроме Мастера и Маргариты. Будто предвидя реакцию читателя, автор устами Мастера рассказал, что тот пробовал читать свой роман "кой-кому, но его и половины не понимают". Первые слушатели романа — современники автора — были чрезмерно сосредоточены на разгадывании Воланда, испуганы невольными ассоциациями, к которым вело их всемогущество героя в наказании одних и поощрении других персонажей романа. Для меня же "сатанизм" Воланда очевиден так же, как и божественность Иешуа. Но ведь из этого следует, что Воланд — герой отрицательный. Может быть, мое мнение ошибочно, но я считаю, что это не так. Я думаю, что человек обязан знать свои недостатки, познать самого себя, увидеть в себе отрицательное, что очень трудно, так как зло способно скрыться в самых дальних уголках подсознания, просто исчезнуть, едва показавшись, и даже иметь видимость добра. И в этом случае встреча с Волан-дом необходима. Он "вывернет" душу и "выметет" из нее наружу все то, о чем не подозревал. Да, это не всегда приятно, скорее, всегда неприятно. Это может привести человека в отчаяние и даже свести с ума, но это необходимо каждому из нас. Создавая фигуру Воланда, Булгаков опирался на устоявшуюся литературную традицию, которая сменила средневековые представления о дьяволе и злых демонах, иначе сформировав, как писал В. М. Жирмунский, "загадочный и сложный, опоэтизированный и фантастический мир сверхъестественных существ... бессмертных, но открытых страстям и страданиям, а главное — не поддающихся однозначной оценке с точки зрения традиционных критериев добра и зла. Эти существа оказываются таинственным образом связанными с человеком: он может вступать с ними в общение и даже подчинять своей воле, хотя бы на время". Автор романа опирался на древнейшие книги, раскрывающие сущность добра и зла, — Ветхий завет, Талмуд и многие другие. Там он нашел, по-видимому, и такую функцию Воланда, которая приводит в недоумение сегодняшнего даже искушенного читателя: почему именно Воланд выполняет волю Иешуа относительно судьбы Мастера? А ведь в Ветхом завете Сатана еще не враг Бога и людей, как в Новом завете, а земной администратор божественного правосудия, нечто вроде судебного исполнителя. Исследования показывают, что здесь, как и в древневосточной книжности, место Сатаны определяется нередко как место управителя мира, то есть вещей земных и временных, в противоположность тому, кто ведает вечным и духовным. Итак, подводя итог сказанному, хочу заметить, что Воланд — фантастический персонаж. Но когда нам необходима встреча с ним, мы всегда найдем его в себе. И он всегда подскажет, за какое дело, сотворенное нами, мы обязаны нести ответственность, чтобы это зло не росло, не множилось, не превратилось в глобальную катастрофу.